|
 В лесу, невдалеке от Днестра, большим серпом вытянулось на большой лесной поляне Черное озеро. Почему у него такое мрачное название, трудно сказать. Никто из местных жителей этого не знает.
Вода в озере чистая и прозрачная. Нет! Не ее цвет стал причиной такого названия озера. Лес вокруг него такой светлый и радостный стоит. Ничего черного в нем нет. Даже в зимние дни, когда он лишен своей зеленой листвы. Птицы с ранней весны и до самой осени над этими светлыми водами так весело поют, что просто душа радуется. А ландыши на его берегу в майские дни? Да только за них это озеро можно было Белым назвать.
Озеро можно было бы назвать и Зеленым. По берегам оно густо заросло осокой и другой водной растительностью. По его чистому плесу повсюду разбросаны зеленые листья кувшинок и белых лилий. Такое название очень подошло бы этому озеру. Но его назвали не так.
Если уж название водоема по какой-то причине должно соответствовать какому-то цвету, то за красоту самого озера и его берегов его можно было бы назвать Красным. Потому, что оно таки красивое, или красное, как говорили наши предки-славяне.
Ни у кого не вызвало бы удивления, если бы озеро назвали Синим. Именно этот цвет хоть как-то похож на цвет озерных глубин. Но только не Черным!
Но это название озера сложилось исторически. Ему уже много-много лет. И не нам, современникам, это название менять. Впрочем, дело совсем не в названии того или иного водоема. Дело скорее в том, насколько он, этот водоем, отвечает нашим мечтам и стремлениям. Можно ли поймать в нем рыбу? Можно ли в достаточной мере пережить захватывающие минуты и часы общения с этой чарующей водой и ее обитателями?
Рыбаки на Черное озеро ходят только весной. Когда-то, уже давно, и зимой, и летом здесь очень людно было. Много народа бывало тогда в этом, заполненном водой, заповедном уголке леса. Но раньше и времена были не те, и озеро было совсем иным. И рыбка тогда в озере водилась разная. Лет тридцать-сорок назад оно было значительно глубже и не настолько заросшее осокой. В его таинственных глубинах плавало огромное количество карпов, карасей, окуней и щук. А линей там было так много, что нигде в районе их больше не было.
Но год за годом озеро мелело, зарастало водной растительностью и постепенно стало превращаться в обычное болото.
Еще в молодые годы ходили мы туда на щуку и окуня. Ох и щуки водились в таинственных водах Черного! Огромные, как крокодилы! И жадные ко всему живому, что только попадало в поле их зрения. По пятнадцать-двадцать щук ловил на Черном чуть ли не каждый рыбак. Шел он тогда домой, тяжело ступая и сгибаясь под весом мешка з трепетавшей в нем рыбы. А окуни какие там водились! До килограмма, а то и больше экземпляры попадались!!!
Но чем больше мелело озеро, тем труднее становилось хищникам переносить нехватку кислорода в морозные и снежные зимы. После двух-трех заморов они вовсе исчезли и больше в озере не появлялись. Разве что, какая шальная во время высокого разлива Днестра сюда заскакивала. До следующего замора.
Вслед за щукой и окунем исчезли карп, плотва и красноперка. Эти виды рыб тоже трудно переносят зимнее удушье. Потому и тешили сердца рыболовов не так долго, как им того хотелось.
С годами остались в Черном только караси и лини. Потом еще и ротан откуда-то взялся. Вот и вся рыба.
Но какие лини там водились! Килограммовые даже удивления ни у кого не вызывали. По три, по четыре килограмма на удочки попадались. Тогда и леска трещала, и удилища ломались безжалостно. А если кому-то удавалось поймать такого красавца, то чуть ли не полдеревни поглазеть на диковинку сбегалось. Помню, как один дядька на четыре двести линя поймал. До последних дней своих он его не забудет.
Но в одну их особенно суровых зим даже караси и лини того жестокого замора не выдержали. Когда сошел лед, на это кладбище рыбы смотреть было больно. Почти всюду под берегом, лежали тогда чуть ли один возле другого полуметровые лини и караси. Побелевшими глазами они с укором всматривались в синее весеннее небо, которого им не суждено было больше увидеть.
После того замора популяция линей так и не возобновилась. Переживших тот страшный замор или той же весной-летом всех выловили, или они сами потом сгинули, оставив у рыбаков только воспоминания о себе.
А вот караси выжили! Той же весной, во время нереста, странно и радостно было видеть, как нерестится крупный карась. По килограмму и даже большие караси непрерывно плескались в водорослях, будто вполне осознанно стараясь возобновить былинную славу Черного, как рыбного озера.
Теперь мы только изредка ходим на Черное озеро. И только перед нерестом, когда клюет самый крупный карась. В такие дни на обычно пустынные берега приходит до полусотни рыболовов. Тогда чуть ли не каждый из них искренне радуется отборным карасям, которые дружно клюют именно в эти погожие весенние дни.
А отнерестится карась и... прощай, хорошая рыбалка! Прощайте рыбаки, завсегдатаи озера! До следующей весны!
Летом там разве что мелкий карась клюет. Да от ротана нет отбоя. Но ротана мы принципиально рыбой не считаем. Никак к нему не можем привыкнуть. Нам и своих ершей хватает. Нам – рыбку крупней подавай. Но если не стало ее на Черном озере, то лучше уж в другом месте посидеть и на поплавки свои посмотреть.
Когда карась на Черном отнерестится, тропки к нему топтать перестают. До следующей весны. Летом только лесные деревья засматриваются в зеленоватые озерные плеса. А в мае, после нереста карася, нежные колокольчики ландышей тихо перезваниваются на его берегах. Они поют свою грустную балладу о былой славе Черного озера. О славе, которой не суждено уже возобновиться…
© Автор: Валерий Фурса специально для портала Club-Fish.ru |
. 
