|
Когда-то, много лет до нас, в поймах рек Днестр и Зубра на территории нашего района добывали торф. Как напоминание о былых заготовках топлива осталось много ям-выработок, которые с годами заполнились водой и в которых самостоятельно, без вмешательства человека, развелась рыба. Как развелась? Но ведь это никакая не тайна. Природа уже давно научилась заполнять жизнью различные ниши, которые время от времени образуются на ее просторах. Рыбью икру на своих лапках в новые водоемы заносят дикие утки и другие водоплавающие птицы.
Дело в том, что выметанная рыбой икра клейкая, и она прилипает ко всему, на что попадает: к стеблям и листикам водорослей, к корягам и камешкам на дне водоема. Цепляется эта икра и к лапкам диких уток, которые постоянно находятся на водоемах. А так как дикие утки в поисках еды навещают различные реки, озера и болота, то и икра с их лапок имеет возможность попасть в новые для рыбы водоемы. Вот и выводятся рыбьи мальки в местах, где недавно водой и не пахло. Так и былые торфяники свое рыбье поголовье получили.
Во времена нашего детства диких уток было тьма-тьмущая. Десятками тысяч поднимались они в воздух, когда их кто-то тревожил. Взлетали, и перелетали на новые водоемы. Пока снова их кто-то не вспугнет. И так – день за днем, из года в год. Потому и вода почти никогда без рыбы не бывает. Только заполнится водой какая-нибудь ямка, как, смотри, через год-другой, уже и заплескалась в ней рыбка. А еще через несколько лет ее и на удочку можно будет ловить. Ведь она уже достигла необходимых размеров.
Вот таким образом и на всех бывших торфяниках развелась рыбка. Разная рыба там водилась на первых порах: и щуки, и караси, и карпы, и лини, и красноперки, и окунь с плотвой. Это – пока торфяники еще глубокими были. Метров по три-четыре. Но со временем эти водоемы заилились, обмелели и потому большинство видов рыб из них исчезли. Не выдержали зимних заморов. Исчезли щуки и окуни, пропали карпы, плотва и красноперки. С годами только один карась в старых торфяниках остался. Ведь с годами они все больше и больше зарастали водной растительностью и превращались в обычные болота. Толька такая непритязательная рыба как карась и смогла выжить в обедненных кислородом водах старых торфяников.
Мы тогда уже настоящими рыбаками были: и в озере всегда могли карасей наловить, и в речке окуней и плотву найти. Казалось бы, чего еще? Ловится, и лови себе. И рыбку всегда домой принесешь, и удовольствие получишь по полной программе. Но, нет! Для детства и юности свойственно влечение к чему-то новому, неизведанному. Всегда хочется узнать о том, что же там дальше, за линией горизонта. Может и там есть реки и озера, болота и просто большие лужи, где водится рыбка? А сможем ли мы и там, в той неизвестности, вот так же запросто, как на хорошо знакомых водоемах, поймать рыбу? А какая она там, эта рыба? Те же караси, окуни и плотва? Или там есть что-то для нас неизвестное, такое, чего наши глаза еще не видели?
Ну, никак нельзя отказать себе в удовольствии узнать что-то новое, набраться новых впечатлений, да и самим в чем-то новыми стать…
Из рассказов взрослых мы узнали о том, что рядом с дальним карьером нашего цементного завода есть два пруда, которые забросил колхоз и на которых рыбаки успешно ловят карася, карпа и некоторую другую рыбу. А еще мы узнали о том, что рядом с этими прудами есть старые торфяники, в которых тоже водится немало рыбы. Вполне возможно, что на какие-то пруды мы в такую даль и не пошли бы. Зачем? Нам и тех, которые поближе к дому, вполне хватало. А вот торфяники…
Честно скажу, мы тогда даже представления не имели о том, что же это такое – те торфяники.
Двинулись в два часа ночи. На велосипедах. Ведь до места назначения – километров восемь. Да и само место еще найти надо. Мы тогда были настолько самоуверенными, что даже не подумали о возможности разведать дорогу на новые водоемы днем. Ведь нас четверо! Ведь это – настоящая команда! На запах ориентироваться будем, а торфяники таки найдем.
До хорошо знакомого нам Закладского озера добрались быстро. Да сюда мы и с завязанными глазами доехали бы! Даже на великах! А вот дальше… А дальше надо было преодолеть еще столько, да еще пол столько. Как в сказке. Вот только никакой ковер-самолет помочь нам ничем не мог.
Ночь стояла звездная-звездная. Но без луны. Заблудилась где-то она на ту пору. Не пожелала нам дорогу освещать.
Был у нас еще один ориентир – дорога до карьера. По ней и поехали. Осторожно поехали. Ведь почти ничего не видно. Того и гляди, чтобы в кювет неожиданно не заехать. Но и эту часть дороги одолели. Добрались до самого карьера. А дальше надо было идти «где-то там».
Наши мнения разделились. Одни считали, что «где-то там» находится в той стороне, а другие настаивали на том, что необходимое нам направление находится градусов на тридцать левее. Хорошо, что этих мнений было только два, а не четыре…
Как выяснилось потом, вуже при возвращении домой, вторая догадка была более вероятной. Но мы выбрали первую версию. Обошли строения карьера и направились «куда-то туда». Хорошо, хоть пешком пошли, упираясь в свои велосипеды. Хорошо и то, что наши ангелы-хранители тогда не спали и что остановили они нас именно там, где было необходимо. Остановились мы на самом борту карьера. Да еще и в таком месте, где пропасть была и впереди нас, и справа, и слева…
Найденные под ногами камни долго летели до дна выработки. Как мы узнали потом, глубина карьера в том месте была не меньше пятидесяти метров. Даже думать не хочется о том, что могло случиться.
Мы чуть ли не по-пластунски возвращались назад по своим следам. Хорошо, что к тому времени уже роса выпала. Даже в тусклом звездном освещении угадывались дорожки наших следов, оставленных в некошеной траве. Так и вернулись к строениям карьера. Методом проб и ошибок убедились в том, что первая версия пути «куда-то туда» оказалась неверной. Даже гибельной. К счастью – не для нас.
Оставалось проверить другую версию. Жалко, что ни у кого из нас не появилась тогда третья. Нам бы градусов на сорок повернуть, а не на тридцать. Может, угадали бы…
Пройдя километра полтора-два росистым лугом, мы наткнулись на какое-то село. Какое? А кто его знает! Ведь ночь еще. Спросить не у кого. Сельские собаки, хотя и приветствовали нас своим лаем, ни одной тайны так и не выдали.
Наконец-то судьба смилостивилась над нами. Попался на по дороге пастух, который стадо для выпаса шел по дворам собирать.
- Дядя, а где торфяники?
- Идите вон туда, - указал своим кнутом. – Попадете.
Пошли мы «туда». Пошли, и таки попали на какие-то пруды с водой. К тому времени вся долина была плотно окутана пеленой тумана. Звезд уже не было. Вот-вот рассветать начнет. Надо бы какое-то место искать и снасти свои для ловли готовить. А куда забрасывать, не знаем. Вода в тумане лишь чуть угадывается. Впрочем, как и сам берег. Что-то искать при такой видимости не имело смысла.
Еще с полчаса мы просто стояли на берегу, не зная, куда податься и где именно свои удочки забрасывать. Штаны наши чуть ли не до пояса были мокрыми от росы. В ботинках тоже вода чавкала. Еще удочек не разматывали, а уже искупались…
Как хорошо, что летние ночи так коротки! Кончилась и эта ночь нашего большого поиска. Небо на востоке чуть порозовело, а потом полностью загорелось всеми красками рассвета. Уже можно было хоть что-то рассмотреть. Вытоптанные рыбаками места быстро нашли. Стали, и забросили по одной удочке. Хотя поплавков еще не было видно. Как впоследствии оказалось, прямо в заросли трави забросили.
В воде плескалась рыба. Чем дальше от берега, тем она была крупнее. Не зря приехали! Есть рыбка! Есть! Е если есть, значит поймаем…
Но чем виднее становилось, тем большим ставало наше разочарование. Вся площадь торфяников от берегов была плотно заросшей водной растительностью.. Только кое-где виднелись «окна», в которых можно было пристроить по одному-два поплавка. Да и мелко там было. Сантиметров шестьдесят, не больше.
С наступлением утра мы, наконец-то, смогли в полной мере полюбоваться полной картиной торфяников. Как оказалось, их было шесть больших и один маленький. Большие были шириной метров по двадцать и длиной до сотни метров. Малый, при той же длине, в ширину имел не более пяти метров. Если бы он был крайним, то в этом не было бы ничего удивительного. Ну, кончились запасы пригодного для добычи торфа, потому больше и не рыли. Но он был третьим. Два больших было по одну сторону от него, а еще четыре – по другую. Между торфяниками были дамбы шириной метра по три-четыре. Иди – куда хочешь, и забрасывай свои удочки, куда душа пожелает.
Вот только забросить туда, куда душа желает, мы никак не могли. На середине каждого большого торфяника из воды выпрыгивали карпы. Как для нас, то довольно крупные. До двух килограммов. И караси плескались немалые. Быстрее всего, там была глубина, на которой и держалась рыба. Но достать туда своими удочками мы никак не могли. А там, куда они доставали, были все те же шестьдесят сантиметров. И никаких признаков крупной рыбы. Как в той пословице: глаза видят, а укусить никак не можешь…
А под берегом клевала только мелочь. Таких карасиков мы в свои мешочки никогда не клали. Ведь мы рыбаки сознательные. В те времена большую рыбу в баночки из-под майонеза еще не складывали…
Обошли мы все шесть торфяников. В каждом свои поплавки по десятку-другому рас искупали. По полсотни карасиков каждый поймал и назад, за папай-мамой, отпустил. Никакого тебе удовольствия. Если бы не карпы, которые время от времени выбрасывались из воды в каждом из прудов-торфяников, то и забыли бы о них навсегда.
Как ни странно, но на узком пруду мелкий карась не клевал. Глубина там была до метра. Только один из нас сумел там поймать карася. Но это уже была настоящая рыба. Грамм триста. Круглый. Желтый. Таких мы тогда почему-то называли «японцами». Этих «японцев» в наших озерах тогда немало было. На десяток пойманных нами обязательно было три, а то и четыре «японца». Вот только в одних озерах они были желтыми, а в других почти красными. К сожалению, ни тех, ни других к настоящему времени уже нет нигде. Пропали «японцы» в наших водоемах. Совсем пропали.
Мы все забросили свои удочки в этот пруд. Минут сорок надеялись еще на удачу. Но не клюнул нам больше ни один карась. Ни обычный, серебряный, ни «японец». Мы просто потеряли время утреннего клева. Крупный карась клевать больше не желал. А мелких ловить нам надоело. Потому и решили домой собираться. Строения карьера, возле которых ми проходили ночью, были совсем рядом. Потому и дорогу искать нам больше не пришлось.
Уже собравшись, мы обратили внимание на группку деревьев, росших в сотне метром от нас на каком-то возвышении. Заинтересовавшись ими, мы направили свои велосипеды туда. Оказалось, что деревья растут на дамбе, которая отгораживала от луга два довольно больших пруда. На них сидело с десяток рыбаков, и у каждого из них был неплохой улов мерных карасей. Кое-кто даже карпом мог похвастаться.
Оказывается, мы ночью прошли как раз посредине между этими прудами и торфяниками. Повернули бы суть правее, то были бы с рыбой. А влево пошли бы, то сразу же оказались бы на торфяниках. Вот и не дразнили бы сельских собак, и лишних два километра по утренней росе не шагали бы…
На одном из прудов мы еще успели поймать по два-три карася. Больше они не клевали. Мы просто пропустили время утренней ловли. Но домой все же с рыбой приехали. Ведь по дорогу у нас было Закладское озеро В его камышах у нас были свое, заблаговременно вырезанные «окошки». Там и поймали по несколько десятков карасей.
Через день на торфяники поехал Васин папа. Получив от нас подробные инструкции, он не блуждал по незнакомым лугам, а сразу же попал на нужное ему место. Ловил только на «Узком». Немного, но шесть отличных «японцев» весом от трехсот до пятисот граммов он там высидел.
Мы еще не раз наведывались на те торфяники. Однажды попробовали и на прудах рыбачить. Хотя карасей поймали много, но все они были серебряными. А нам хотелось именно «японцев». Потому и зачастили на «Узкое». Вот где было испытание нашей выдержки. Ведь клевали они очень редко. Не более одного-двух за полчаса. Иногда кто-то из нас не выдерживал и оббегал другие торфяники. Но быстро разочаровывался и возвращался к компании.
Не больше чем по десятку «японцев» за один раз не удавалось поймать каждому из нас на «Узком». Но, зато, какая это была рыба! Как изгибались наши лещиновые удилища при вытаскивании очередного трофея! Как приятно было подержать в руках закованного в старинную бронзу красавца-карася! О таком никогда не забудешь. Как жалко, что нет уже теперь тех «японцев»!
© Автор: Валерий Фурса специально для портала Club-Fish.ru. |
. 
