|
 Рыбак, как известно, погоду себе не выбирает. Каждый из нас, как только появится для того хоть какая-то возможность, так и рвется на водоем. Чтобы хотя бы часик-другой, а то и целый день посвятить своему любимому занятию. Как образно когда-то говорил мой тесть Андрей Трофимович, хоть камни с неба падать будут, я на рыбалку все равно поеду. Вот и идем, или едем. И при восточном ветре, и при западном. При жарком солнце или в пасмурный день. Чтобы хотя бы искупать свои поплавки. Хотя иногда, не буду кривить душой, едем даже без малейшей надежды на какой-то улов. Но всегда остается то самое "а вдруг?". Хоть чуть-чуть, хотя бы самая малость надежды…
Мы надеемся на то, что рыбе в воде и так мокро, а на дождливую погоду она могла бы и внимания не обращать. Надеемся, что именно сегодня ей будет абсолютно все равно, откуда дует ветер и что она просто наплюет на все наши знания и предрассудки. Или, что именно в этот день рыба настолько голодна, что даже на перепады давления внимания обращать не станет.
Самое главное, что почти все мы прекрасно понимаем, что таких чудес на свете не бывает, что мы практически занимаемся самообманом и что рыбе, в принципе, наплевать на все наши надежды и намерения соблазнить ее на поклевку. Но все равно - едем. Хотя бы потому, чтобы не забыть о том, что мы - рыбаки. А вы разве не такие? Никогда не поверю! Настоящий рыбак просто не может поступать иначе.
Как бы там ни было, но иногда, хотя бывает это довольно редко, наши сокровенные мечты и надежды таки сбываются. Да, да! Бывает и такое. Потом мы долго-долго с благодарностью вспоминаем о том, каким отличным был клев на знакомом пруду во время такого нерыбного восточного ветра. Да еще и при жарком солнце и в обеденную пору. У меня лично такое однажды случилось. Потому и помню до сих пор. Ведь за какой-то час – почти два десятка верных поклевок. И карп отлично клевал, и карась иногда попадался. Но всего один час – с двенадцати до тринадцати.
В тот день погода с самого утра стояла просто чудесная. Утро было со щедрой росой, которой и умыться можно было бы при необходимости. Ласковое летнее солнышко, только выглянувшее из-за горизонта, быстро разогнало белые гривы тумана. Он даже не думал сопротивляться, как это частенько бывает. Легкий ветерок, еще с вечера задремавший в роскошных кронах изумительно красивых плакучих ив, аж до самого обеда так и не оставлял свою зеленую колыбель. Берега речки прямо таки звенели птичьими голосами и скрипочками кузнечиков. Все вокруг было таким красивым, что глаза любовались и налюбоваться не могли таким до боли знаком пейзажем родной земли.
Все обитатели подводного мира почему-то тоже были настроены исключительно на торжественный мажорный лад. Никакого внимания на все мои ухищрения, предпринимаемые с целью соблазнить их на поклевку, не обращали. В тот день они тоже были настроены на лирический лад. А когда звучит лира, все другие чувства притупляются. В том числе – и чувство вечного голода.
Не хотелось верить, что моя любимая речка так и не удостоила меня встречей ни с одним из своих обитателей. За несколько часов бдения над поплавками - ни единственного намека на поклевку. Потеряв массу времени на поиски плотвы и окуня, я, как это уже неоднократно бывало, побрел на пляж, надеясь отвести душу хотя бы на ловле карася.
Но даже всегда отзывчивые на наши затаенные надежды караси тогда клевать не желали. Они просто наблюдали за мной, как за одним из элементов природы верхнего, находящегося над водой, мира. Наблюдали. Возможно, даже любовались мной. Как и я сам – всем окружающим. Но – не более того.
По всему было видно, что приближалась гроза. Вопреки всем народным приметам об устойчивой солнечной погоде при наличии обильной утренней росы на траве. Вопреки всем ожиданиям окружающей меня природы, которой влаги хватило бы еще на несколько солнечных дней. Вопреки молчаливым лягушкам, которые так любят неистово петь свои зеленые песни перед дождем. Лягушки в тот день играли в молчанку. Но гроза приближалась. С запада медленно наползали на небо мрачные синие тучи.
В наших местах грозы никогда не бывают длительными. Потому я решил переждать ее прямо на речке, небезосновательно надеясь на то, что после дождя рыба будет куда сговорчивей и намного активней. А, значит, и поклевать чего-то пожелает. А караси не клевали. Будто и не было их в нашей речке.
Только когда первые, еще несмелые, дождевые капли упали сверху и тихо растворились в чистых речных струях, изредка стали пошатываться мои поплавки. Но клевали, в основном, только мелкие карасики. Ну, не брать же в садок рыбью мелочь. Им еще расти и расти. Потому я и отпускал их на волю с наказом привести дедушку или бабушку. Рыбаки ведь так всегда говорят.
Но когда небо полностью затянулось темными, почти черными, тучами, когда первые молнии со страшным треском стали с остервенением разрывать эту сплошную темень, к моим крючкам подошел настоящий карась. То ли гром его разбудил, то ли молнии рыбьи дорожки высветлили?..
Сначала как-то несмело поплыл против течения один поплавок. Потом нырнул на дно второй. А после этого… После второй поклевки начался настоящий рыбий шабаш. Караси клевали непрерывно, стоило только насадке опуститься на воду. Иногда поплавок даже встать не успевал. Его тут же какой-то карась утаскивал то ли под воду, то ли в заросли травы.
А гроза тем временем припускала все сильнее и сильнее. Молнии словно одна от другой зажигались. А гром гремел почти непрерывно. Раскаты одного грозового удара накладывались на все последующие отголоски грозы. Казалось, что какие-то демонические силы сошлись в своем титаническом поединке, изо всех сил стараясь растерзать застывшую вдруг твердь небес своими разящими клинками, созывая при этом на свои игрища нечистую силу со всего света. Только один раз после того случая я попадал под такую же свирепую грозу. Но тогда и гром гремел куда слабее, и молнии разили не так часто.
Дождь шел крупный, проливной. За какую-то минуту я промок до рубчика и уже начал осматриваться, куда бы спрятаться от разбушевавшегося гнева стихии. Но караси не отпускали. Такого бешеного клева, как в тот раз, я не могу припомнить за всю свою рыболовную практику. Не то чтобы на три, даже на две удочки не успеть было забрасывать, подсекать и вываживать рыбу. С одной еле управлялся.
А караси будто в очередь к моему крючку выстроились. Да какая там очередь! Создавалось впечатление, что они просто дрались между собой за право как можно быстрее оказаться на моем крючке. Я только успевал забрасывать удочку и вытаскивать очередного карася.
Так длилось более получаса. Получаса упрямой борьбы рыбацкого азарта и … страха. Да, да, самого настоящего страха. Ведь мне тогда было лет одиннадцать-двенадцать. Одно только пребывание под открытым небом с его ужасными молниями и громовыми ударами на кого угодно могло настоящего страха нагнать. Даже на взрослого дядьку. Не то, чтобы на такого пацана, которым в то время был я. Как оказалось в последствие, боялся я вовсе не безосновательно. Ведь для двоих жителей нашего района та гроза оказалась последней в их жизни...
После того, как одна из молний, казалось, разорвала небо прямо над моей головой, а вслед за этим ослепительная молния огненным разящим столбом врезалась в землю километрах в трех от меня, я таки бросил свою удочку и изо всех сил побежал к ближайшей копне сена. Зарывшись в увядшую траву с головой, я еще не меньше часа ожидал, пока эта напасть минует. Только когда гроза укатила вдаль, я вспомнил, что прятаться от молний в копне сена-соломы или под отдельными деревьями запрещено категорически. Но это было только потом. А тогда я лежал в приятно пахнувшем сене и молил Бога о том, чтобы пронесло куда-то эту грозу, вместе с ее громами, молниями и дождем, и все другие напасти, направленные на мою бесталанную голову.
Постепенно гроза пошла на убыль. Гремело уже не так сильно и страшно. И не так близко от меня. Только тогда я немного осмелел и вернулся к своим удочкам. По всему было видно, что караси в речке все еще были. Но клевали они уже не так интенсивно. Сначала я забросил вторую удочку. А потом и третью. Но чем слабее становился дождь, тем более вялыми были поклевки. Да и карась стал попадаться намного мельче, чем во время настоящей грозы.
Вот и пойми его после этого. Почему? Почему карась был таким активным во время грозы? Почему эта активность все спадала и спадала по мере ее прекращения? Я еще могу понять, почему рыба не клевала перед дождем. Скорее всего, потому что в одночасье упало атмосферное давление и это весьма болезненно отобразилось на рыбьем самочувствии. Но почему она так клевала во время грозы? Почему после нее, когда воздух над речкой стал таким свежим и бодрящим, когда спала предшествующая грозе жара, рыба снова стала вялой и апатичной?
Если вы думаете, что такое со мной происходило всякий раз, когда я на рыбалке попадал под грозу, то сильно ошибаетесь. Только еще однажды во время грозы я попал на такой же замечательный клев. Но было это в другом месте, и клевала тогда совсем другая рыба. Все остальные случаи моих рыбалок во время грозы остались безрезультатными. Разве что разок-другой кто-то поплавком подергает.
Также рассказывал мне мой старший брат, что однажды и ему во время грозы посчастливилось поймать шесть хороших линей на одной из стариц реки Стрый. А больше о таких случаях я и не слышал.
Публикация в тему: Что может быть, если отправиться рыбачить в грозу - фото и видео.
© Автор: Валерий Фурса специально для портала Club-Fish.ru |
. 
